История игральных карт и карточных фокусов

Неизвестно доподлинно, когда и где возникли карты. Есть лишь две легенды. Согласно первой, их создали индийские брамины около 800 г. н.э. Другая утверждает, что карты появились в Китае примерно в 1120 г. н.э. – ими заинтересовался тогдашний правитель Сеун-Хо, чтобы развлечь своих наложниц.

Зато четко зафиксирован момент появления игральных карт в Европе – 1376 г., Италия. Одни ученые полагают, что их завезли арабы-путешественники, другие считают, будто карты принесли с собой участники крестовых походов.

Но никто не оспаривает, что индийские и китайские оригиналы были в Европе сильно переработаны. Следы итальянского и испанского влияния сохранились в наименовании колоды – Нейрис.

“Обратите внимание, что игральные карты символизируют четыре великих особенности человеческой натуры, – писал в 1956 г. американский исследователь Джесси Мюллер. Любовь олицетворяется червами, страсть к знаниям отражают трефы, стремление к богатству может быть соотнесено с бубнами, а о смерти говорит пиковая масть”. Интересное наблюдение, тем более что именно четыре карточных масти были изначально заявлены в Нейрис.

Европейская игра в карты, сложившаяся к 1480 г., в дальнейшем менялась незначительно. Правда, из исходной итальянской системы с ее мечами (аналог будущих пик), булавами (трефы), кубками (червы) и монетами (бубны) позже выделялись три: швейцарская – с желудями, розами, листьями и гербовыми щитами; немецкая – с желудями, листьями, сердцами и колоколами; французская – с трефами, пиками, червами и бубнами.

Наиболее устойчивой оказалась последняя, которая после Тридцатилетней войны практически вытеснила остальную символику и теперь в ходу почти всюду.

Однако привычная колода обрела любопытное многоголосие: мелодию человеческих страстей дополнил мотив времени: красный и черный цвета созвучны представлениям о дне и ночи, 52 листа соответствуют числу недель в году, не всем понятный джокер напоминает о високосном годе, а четыре масти соотносятся с весной, летом, осенью и зимой.

Если каждого валета оценить в 11 очков (он идет сразу после десятки), даму – в 12, короля – в 13, а туза принять за 1, то сумма очков в колоде составит 364. Добавив “единичного” джокера, придем к числу дней в году. Ну, а 13 лунных месяцев легко вывести из количества карт каждой масти. Получается кодированный календарь.

Чрезвычайно трудно ответить на вопрос, когда был показан первый карточный фокус. Зато имя первого шулера в летописях сохранилось – Рикко де ла Молиньер. И год – 1495-й. С той далекой поры презрение к шулерам бросает свой недобрый отсвет и на труды фокусников.

У карт вообще уникальная судьба… Одни не уважают игру в карты за то, что все подчиняется воле случая – и никакого стратегического мышления, как в шахматах. Лишь случай и риск. Другие возражали, что подлинная жизнь – это и есть риск, т.е. удача или банкротство. Карточная игра не модель ли зигзагообразности, а зачастую и непредсказуемости жизненного пути?

Эти две противоположные позиции общественного мнения были всегда. Английский король Генрих VIII в 1526 г. вообще объявил карты “дьявольской игрой” и поставил вне закона, а уже в 1541 г. запрет был снят.

Если внешней стороной карточных действий оказываются азартная притягательность, гипнотизм чародейства и эффектность зрелища, то каковы внутренние пружины? Первый, самый невысокий уровень – использование заранее подготовленных колод. Этакие ученические гаммы для начинающих. Шулера даже не удостаивают их своим вниманием.

Иное дело – фокусники. Для их загадочных священнодействий годится и такая примитивность. А знаменитейший австрийский чародей Йоханн Гофцинзер, сказавший однажды, что “любой фокус требует от начала до конца всего фокусника”, даже разработал классификацию специальных карт, состоящую из пяти подразделений.

Гофцинзер – легендарная в карточном иллюзионизме личность. О нем рассказывают, что он изобрел более 5000 карточных фокусов. Правда, сам он полагал, что ему принадлежит лишь около 60 оригинальных идей, остальное – лишь композиционные находки. С именем этого уникального искусника связан второй класс потайных фокусных пружин, когда трюки выполняются с обычными картами, но без использования ловкости рук. Т.е. работает чистая математика и расчет.

“Без некоторой ловкости рук, без этих увлекательных для самого исполнителя манипуляций, сообщающих его искусству пикантный азарт и известного рода спортивность, по которой, собственно говоря, коллеги оценивают фокусника куда строже, чем зрители – без этого трудно говорить о волшебнике, вышедшем на достойный уровень, – писал канадский исследователь иллюзионизма Сид Лоррэйн. – Ловкость рук здесь выступает подводной частью айсберга, а перекладки – всего лишь декоративная составляющая”. Весьма точное и грамотное наблюдение.

Через 20 лет после смерти Гофцинзера его друг Георг Хойбек поведает Оттокару Фишеру о карточном чародействе замечательного мастера, и тот посвятит свою жизнь поискам материалов о нем.

Высший класс карточной магии – фокусы, основанные исключительно на ловкости рук. По свидетельству иллюзиониста Э.Кио, русский фокусник Павел Соколов-Пассо “был настоящий самородок, пожалуй, единственный в своем роде. Он работал одновременно с двумя колодами, которые мгновенно появлялись и исчезали у него в руках. Карты “вытаскивались” из “носа”, “уха”, “рта” зрителей, они летали по воздуху, уменьшались и увеличивались в размерах. Известно, что карты все время находятся в руках у фокусника, но он так быстро перемещает их между своими пальцами, что они перестают быть видными зрителям. Попробуйте проделать это хотя бы с двумя-тремя картами – и вы тогда оцените мастерство Пассо, манипулировавшего с двумя колодами”.

“Кто я? Откуда пришел? Куда иду?” – такие вопросы красовались на афише рядом с портретом человека в маске, уникального карточного мастера Хосе Антенора Гаго-и- Завала, маркиза д’Оригуэлы. В конце XIX в. он выступал в знаменитом Монте-Карло, потрясая зрителей и удивляя специалистов.

Обладая высочайшей техникой рук, он заставлял исчезать из колоды только что выбранные зрителями карты, извлекая их затем из воздуха. Он бросал их до последнего ряда, и они, кружась в воздухе, возвращались к нему назад. Известные шулера, работавшие в игорных домах, приходили на представления и придирчиво изучали бесподобную технику.

Но самым таинственным фокусником, по мнению специалистов, является Шарлье, замкнутый, молчаливый старик с пергаментной кожей и прядью седых волос. Он объявился тихо и неожиданно – в Лондоне, около 1870 или 1874 г. Он поселился на окраине в маленькой мансарде и предложил называть себя Шарлье.

Шарлье был карточным фокусником. Он не признавал никакого реквизита. “Величайший мастер в карточных манипуляциях”, – отзывался о нем английский эксперт Анджело Льюис. Виднейшие мастера того времени побывали у него в гостях, и он обучил их совершенно новым приемам. Например, вольт (смена местами верхней и нижней полуколод) выполнялся только двумя руками. Шарлье предложил действовать одной, и этот прием вошел в историю под названием “вольт Шарлье”.

О публичных выступлениях Шарлье, увы, ничего неизвестно. На жизнь он зарабатывал, гравируя надписи на часах и портсигарах.

В 1882 г. Шарлье бесследно исчез, оставив после себя лишь изобретенные им карточные трюки и легенды. Вот одна из них: видному иллюзионисту, посетившему его, он предложил перетасовать колоду, достать оттуда любую карту и положить лицом вниз. Из небольшого ящичка Шарлье извлек карту с абсолютно чистой лицевой стороной. Держа ее в руках, принялся выполнять в воздухе какие-то “невероятно организованные жесты” над лежащей картой.

Затем его руки замерли в пространстве, и на чистой стороне карты проступило изображение выбранной карты! Потом Шарлье произвел несколько “разряжающих” пассов, и карта в его руках опять стала белой.

В мае 1992 г. в Москве побывал американский волшебник Тони Хассини. Он предлагал взять колоду, перетасовать ее, а затем произнести вслух названия двух любых карт. Например, выбрать шестерку и короля. Близкие карты, скажем, семерку и восьмерку, называть не рекомендуется, тогда фокус может не выйти.

Зрители называли. Хассини щелкал по колоде, и названные карты оказывались лежащими рядом – либо вплотную, либо (наихудший случай) разделенными какой-то одной картой. Специалисты-коллеги проверяли Хассини, разворачивая колоду. Но все получалось именно так, как планировал фокусник.