Охранительно-магическое значение ювелирных украшений Азербайджана

Каждый народ создавал целый комплекс украшений сообразно своим представлениям о красоте и гармонии. Характер азербайджанских украшений во многом определялся ярким колоритом женского костюма.

Узкие, облегающие линии верхней части одежды в сочетании с пышными формами многослойных юбок прекрасно гармонировали с многочастными каскадами ожерелий, объемных серег. Многоцветность и измельченность деталей ювелирных украшений, применение в одном изделии разноцветных камней и позолоты соответствовал характеру шелковых тканей и орнаменту вышивок.

Обзор и анализ украшений показывает, что подавляющему большинству украшений придавалось апотропеическое значение. Однако людям, свято придерживающимся старых традиций и религиозных догм, часто переходящих в суеверия, наличие столь большого числа атрибутов, обладающих сакральным смыслом, казалось недостаточным. Они старались ввести в число украшений предметы имеющие сугубо охранительное значение.

В ювелирном гарнитуре женщин Азербайджана, именуемом “имарят” особое место занимали нашейные амулетницы, которым предназначалась роль оберега. Разнообразие форм и богатство декора превращало подобние изделия в произведения искусства. Общим для многих из них было наличие серебряного футляра, куда помещали молитву, миниатюрных размеров Корана (отсюда и название «Гуран габы»), заклинания, деньги, предназначенные дли подаяния (nəzir), и другие вещи, которым придавалось магическое значение.

Футляры обычно делали прямоугольной, треугольной и цилиндрической формы, в декоративном убранстве которых использовали чернево, золоченый, гравированный, тисненный или филигранный растительно-геометрический узор. Для увеличения сакральности украшения в одном изделии часто использовали каскад из двух разноформенных футляров: прямоугольного и треугольного или призматического и треугольного, где прямоугольный треугольник, как правило, располагали снизу гипотенузой вверх.

Эти амулеты крепили друг к другу посредством цепи и богато отделывали вставками из цветного стекла и подвесками, представленными рядами тисненых дутых бляшек или мелкой зерни.

Такие амулетницы, в частности цилиндрической и треугольной формы, по-видимому, были связаны с ктеическими и фаллическими символами. Они были широко распространены на Ближнем и Среднем Востоке. Истории развития подобных форм на территории Азербайджана прослеживается с древнейшего, затем албанского и последующего периода.

По-видимому пережитки этих культов в какой-то мере сохранялись и в в XVIII-XIX веках. Во всяком случае, женщины носили их для того, чтобы иметь много детей, надевая на шею, на грудь, или крепя под рукой, а иногда и на бедра с целью облегчить роды.

Амулетница в виде треугольника, обращенного вершиной вверх была символом устремленности энергии к небу, огня, мужского начала, а «дуа габы» и форме обращенного вершиной вниз треугольника еще в древности был ктеическим символом, олицетворяют и устремленность энергии к земле, воду, женское начало. Соединенные вместе они давали начало новой жизни. Если же они имели общее основание, то получался ромб, который некоторыми исследователями трактуется как женский символ, другими – как солярный знак.

Цилиндрическая форма, трансформированная из овала, символизирующего движение, развитие, стремление к совершенству, была теснейшим образом связана с символикой круга, и согласно мистическому толкованию, в овале, в том числе и цилиндре, «концентрическая энергия круга частично переходит в эксцентрическую и может быть направлена вовне». Исходя из подобных рассуждений, можно сделать вывод, что, обладающие подобной формой амулетницы, были отражателями фаллической символики и способствовали возрастанию мужской силы.

Этим оберегам придавалось столь большое значение, что иногда их делали из других, более дешевых материалов, как по отдельности, так и соединенными цепочкой в одном медальоне, располагая цилиндрический амулет над треугольным и символизируя единство женского и мужского.

Углубленное проникновение в семиотическую структуру, как композиционного построения изделия, так и его отдельных элементов, вовсе не означает, что мастер-ювелир при разработке изделия опирался на его сложный идейный аппарат, теряющийся в мифологических древностях, вдаваясь в символическое осмысление того или иного мотива. Мастера больше заботила эстетическая сторона дела: гармоничное сочетание конструктивных элементов с умело подобранным декором, в результате которой появлялась художественно завершенная композиция, выразительно сочетающая технологические и художественные приемы.

А использование тех или иных эволюционированных форм, реальные изображения которых, впоследствии превратившись в отвлеченный декоративный мотив, утратили свой первоначальный смысл, служит доказательством преемственности традиций, канонизирующие многие символические изобразительные мотивы.

Наиболее ярко черты преемственности с явно ритуальным характером назначения проявлялся в браслетах – голбаг (или билярзик), носимые у запястья, и базубенд, надеваемые выше локтя, которые к концу XIX века, вышли из употребления и сохранились лишь в гардеробе танцовщиц.

Характерно, что данный вид украшения, сохранялся до конца XIX века в Иране. А в Средней Азии название «бозубанд» давали цилиндрическим амулетницам «туморам», которые первоначально также были браслетами или повязками, носимыми выше локтя на предплечье. Предназначенные изначально для поддержания шкур, а затем рукавов во время работы, они постепенно трансформировались в цилиндрический амулет, приобретая магическое значение.

Четырехугольные амулетницы. подвешиваемые на цепочку и носящие название «хейкел», были распространены в Газах-Акстафинском регионе где они входили в состав украшений невесты. Такие амулетницы «туморы» были широко распространены в XIX веке и в Средней Азии. В частности, в Узбекистане прямоугольные коробочки туморы носили сходное название «хайкал», призванные охранять грудь женщины и способствовать деторождению. И туркмены использовали кожаные сумочки небольших размеров в которых женщины хранили Коран.

Близкие по названию («хейкель»), смысловому значению и способу ношения с азербайджанскими, сумочки на передней части украшались серебряными пластинками, покрытыми орнаментом геометрического или растительного характера, со вставками сердолика.

Судя по названию (букв. «скульптура»), в древности это могло быть скульптурным изображением богини-матери. По мнению некоторых ученых, перенесение названия на серебряный футляр возможно в ряде случаем например, когда на нем изображали богиню, или на определенном историческом этапе возникла необходимость прятать ее изображение и коробочку.

Украшения и в XIX веке не утратили охранительного магически заклинательного значения. С помощью глубоко философского языка орнамента с витиеватыми растительными и цветочными мотивами, геометрическими лабиринтами розеток, изысканными формами медальонов, картушей, тонкими орнаментами ислими, в вихре спиралей, а также в разнообразных формах п сложных композициях украшений мастера ювелиры передавали бесконечную красоту природы и жизни, объясняли суть человеческого бытия в постижении этой красоты.

Украшения таили информацию о верованиях и мифологических образах зашифрованных в своеобразном языке искусства орнаменте. Символическое значение тех или иных мотивов, каждый из которых имел свой семантический код. находило свое воплощение в формах и декоре украшений. Вместе с тем, это вовсе не означает, что мастер-ювелир, выполнив то или иное изделие, вкладывал в него столь глубокий смысл.

Первоначальный конкретный смысл формы и отдельных украшении и мотивов орнамента со временем забывался и переосмысливался, но сохранялось общее представление о нем как о предмете, несущем добро и благопожелательность, здоровье и счастье, как обереге, защищающем от болезней и «козней злых духов» и врагов.

Акцентирование на семантическом значении тех или иных изображений связано с тем, чтобы было понятно, что все эти формы изобразительности не возникли вдруг, а являлись традиционными, просто со временем они утрачивали свою трактовку и существовали в виде канона изобразительного искусства.

Таким образом, период позднего средневековья стал ярким этапом в развитии культуры Азербайджана.